22-26 февраля 2015 года. В Горловке военные события стремительно уступают место социальным проблемам. Звуки артиллерии превращаются в "эхо войны", которое хоть и заставляет горловчан время от времени неприятно поеживаться, но уже не вселяет страх. В первой половине дня улицы довольно многолюдны, а вечерами можно встретить как одиноко идущих домой прохожих, так и шумные компании молодежи.

18-22 февраля 2015 года. Эта неделя в жизни горловчан была особой. Лично у меня сложилось такое впечатление, что за минувшие семь дней люди изо всех сил пытались "надышаться" мирной жизнью. Так сказать, про запас. На скамейках у подъездов появились привычные всем бабушки (да-да, даже при температуре чуть ниже нуля), а за дворовыми столиками - громогласно обсуждающие вопросы геополитики любители горячительных напитков. Сразу вспомнилась фраза одного моего приятеля в конце января: "Пусть перестанут стрелять и ты сам увидишь и удивишься, как быстро город вернется к жизни". Увидел и удивился.

15-18 февраля 2015 года. C субботы накопилось много информации, которой хотелось бы поделится. Мы вслушиваемся в окружающее нас пространство, которое сейчас больше всего напоминает туго натянутый барабан, вот-вот собирающийся лопнуть.

7-14 февраля 2015 года. Последняя неделя перед очередным "минским миром" стала для Горловки чем-то сродни посещению катаром пыточных камер Инквизиции. Город медленно и методично знакомили с "каленым железом", выжигая артиллерийским огнем, как окраины, так и центр. Складывалось ощущение, что те, кто бьют из пушек по городу, получают особое удовольствие от уничтожения социальных и коммунальных объектов - трансформаторов и ЛЭП, школ и больниц, котельных и газопроводов. В некоторых местах снаряды ложились в метре-двух от тех "собратьев", которые уже падали возле объектов инфраструктуры в течение последнего месяца. Но город пережил и это. Он словно старый волк прилег на зимний снег, дабы зализать раны, полученные в драке с бродячими псами. Итак, из блокнотных заметок в виртуальные мемуары.

31 января - 7 февраля 2015 года. Несмотря на то, что эта неделя в военном отношении была менее "горячей", чем предыдущая, в целом, она все же оказалась более чем богата на события. Ее лейтмотив примерно таков: "Почему так тихо?! Можно выходить на улицу?! Это молчание пугает меня больше, чем взрывы". Страх не отпускает город. Из-за него мы почти не заметили изогнувшейся от субботы до субботы параболы в активности боевых действий под Горловкой и упустили из виду небольшую передышку.

24-31 января 2015 года. Если быть предельно честным в эти самые минуты, то у меня нет ни желания, ни моральных сил писать о длящемся уже 14-й день артиллерийском бесчинстве в нашем городе. Быть может, будучи сейчас не в Горловке, я рассматривал бы свои записи, как журналистский труд, однако я здесь и быть "объективным средством информации" - не могу. Под рвущимися по несколько часов снарядами, сидя возле окна и прислушиваясь к грохоту за ним, писать что-либо - задача не из простых. Тем более точных данных с линии фронта у меня нет, писать о конкретных попаданиях сейчас нет возможности, а из информации есть только свои наблюдения.

18-24 января 2015 года. Кромешная. Пронзительная. Хищная. Три прилагательных, точнее всего обрисовывающие неделю, которую пережила Горловка с прошлой по эту субботу. Многие социальные вопросы отошли на второй план и главным для нас, как и полгода назад, стало - выжить. У меня нет достоверной информации кто, когда и по какой причине первым начал военные действия вблизи моего города. У меня есть только наблюдения - мои и людей, которым я доверяю. О чем и буду писать ниже. И еще. Спасибо всем тем, кто за эту неделю остался Человеком. Мы - заложники условий и от нас зависит не столь много в этой войне. Однако же. "Человек не свободен от условий. Но он свободен занять позицию по отношению к ним. Условия не обусловливают его полностью. От него (в пределах его ограничений) зависит, сдастся ли он, уступит ли он условиям. Он может также подняться над ними и таким образом открыться и войти в человеческое измерение", - писал бывший узник немецких концлагерей, австрийский психиатр Виктор Франкл.

18 января 2015 года. Почти полгода назад (без девяти дней) Горловка пережила самое кровавое воскресенье в своей новейшей истории. Химическая столица Донбасса подверглась мощнейшему артобстрелу, в результате которого погибли чуть более 20 человек. И вот, опять воскресенье. 18 января. Канун Крещения. И снова кровавый артобстрел. Прошло около 14 часов с его начала и данный материал может содержать много неточностей, но скажу все, что знаю.

11-17 января 2015 года. Похоже на этой неделе мы, горловчане, стали свидетелями начала второго этапа Донбасской гражданской войны. Эти семь дней были настолько насыщены военными событиями, что боюсь моих сил описать их все не хватит. Свидетельств было много - и далеко не все они вошли в этот текст. Поэтому заранее прошу прощения у тех, чья информация останется в пыльном ящике стола. Кроме того, будут повторения того, что я уже публиковал в сети, и даже того, что ушло в масс-медиа. Но ради единства хронологии я все же повторюсь. Итак, каков же лейтмотив предыдущей недели? Темная ночь, только пули (снаряды/ракеты/гранаты) свистят по степи (городу/пригороду/терриконам)...

4-10 января 2015 года. На днях перечитывал Клиффорда Саймака. И в который раз убедился, что научная фантастика - далеко не "чтиво для развлечения". Вот отрывок из "Пересадочной станции": "Что это за безумие - война? Тщетное действо, которое по прошествии времени и вовсе теряет всякий смысл и должно питаться безрассудной яростью, что живет значительно дольше породившего ее инцидента; действо совершенно нелогичное, как будто один человек своей смертью или своими страданиями может доказать какие-то права или утвердить какие-то принципы. Где-то на своем долгом историческом пути человечество оступилось, возвело это безумие в норму и существовало так вплоть до настоящего времени, когда безумие, ставшее нормой, грозит уничтожить если не сам род людской, то по крайней мере все те материальные и духовные ценности, что были символами человечества на протяжении многих трудных веков". Мне кажется, эти "трудные века" мы переживаем заново.