В жизни каждого горловчанина наступает такой момент, когда он начинает задумываться о ситуации в угольной отрасли. Будь-то учитель, офисный менеджер или частный предприниматель. Подобные мысли - естественный результат социогенетического развития нашего общества. Причем те, кто далек от понятий «щитовой агрегат», «скиповый подъем» или «участок ВТБ», свято верят, что «шахтеру шахта, что птице небо». У самих же горняков несколько иной взгляд на свою профессию: «Стране - угля, жене - зарплату, а тебе, дураку, молоток да лопата». Несмотря на столь разное восприятие подземного труда, оный был и остается той черепахой, на которой зиждется промышленно-экономический комплекс Донбасса.

Современное состояние горловских объектов углепрома напоминает лежащего на дороге тяжеловоза, которого обнищавший ямщик пытается сдать внаем. Чтоб придать животинке хоть мало-мальски «товарный вид», ей по жменьке скармливают овес, пудрят морду и, лупя вожжами по крупу, пытаются поднять на ноги. А та лежит себе и грустно смотрит на проезжающие мимо тракторы. Ямщику лошадка вроде бы и в тягость, да бросить жалко – как-никак всю жизнь кормила, родимая. Раньше-то что? Государь-батюшка не велел сдавать лошадей купчишкам внаем. А теперь вольную дал, да уж поздно.

11 января Кабинет Министров опубликовал перечень гособъектов ТЭК, которые могут быть переданы в концессию. В список «многообещающих» 49-ти угольных предприятий Донецкой области попали четыре структурных подразделения ГП «Артемуголь»: «Шахта им. М.И. Калинина», «Шахта им. В.И. Ленина», «Шахта им. А.И. Гаевого» и «Шахта им. К.А. Румянцева». Ждали этого долго, говорили - еще дольше, опасались - со времен развала Советского Союза. По-настоящему процесс разгосударствования украинских шахт начался 9 декабря 2010 года, когда было реорганизовано (а, по сути, упразднено) Министерство угольной промышленности. Спустя пять месяцев в Горловку пожаловал народный избранник Игорь Шкиря, решивший поделиться с коллективом ГП «Артемуголь» своим взглядом на будущее их предприятия. Слуга народа заявил, мол, привлечение частных инвестиций - дельце сомнительное. Нужно предлагать «нечто свое» и активно к нему готовиться.

«Рано или поздно государство прекратит дотирование в прежнем виде, в этом нет никакого сомнения. Но в теме приватизации еще много неизвестных. Хорошие шахты уже имеют собственников, работают с хорошей рентабельностью и эффективными экономическими показателями. Менее же привлекательные, но перспективные шахты требуют серьезных финансовых инвестиций, как для производственной реализации, так и для решения социальных вопросов. Да, можно сегодня шахту взять в собственность, но оставшийся ресурс порезать на металлолом. В результате люди останутся без работы, без средств к существованию, без будущего», - очертил горловским шахтерам ту еще перспективку столичный законотворец.

Так что же нам ждать от обещанной концессии - спасения или эвтаназии? Учитывая опыт шести угольных предприятий ДТЭКа и ш/у «Покровское» - все же первого. Хотя с шахтами ДТЭКа сравнивать нас трудно, ведь они добывают уголь газовых марок (и антрацит). А этот «продукт» не только проще получить (применяя добычные комбайны на пологих пластах), но и легче продать - электростанциям (а при хороших связях и метзаводам). Горловский коксующийся уголь - фрукт, хоть и дефицитный, но специфический, и спросом пользуется исключительно в металлургической отрасли. А металлургия, как доказал 2008 год, довольно капризная тетка. Так что рассчитывать нам придется либо на ахметовский «Метинвест», либо на «Приват» Коломойского, либо же на иностранных инвесторов. Ни те, ни другие, ни третьи пока не выказали горячего желания связать свои судьбы с горловскими шахтами. Рисков много. Нам же еще и не всякий инвестор подойдет. Только ответственный. А не то возьмет он одну шахту им. Калинина (в январе уже вышедшую на суточную угледобычу в 1000 тонн), прикрыв под шумок остальные.

«Если для шахт пологого падения в том же Павлограде, Ровеньках инвесторы находятся, то для шахт Центрального Донбасса их найти не так просто, - рассказал журналистам о бедах ГП «Артемуголь» его директор Анатолий Гончаров. - Сейчас задача состоит в том, чтобы предоставить шахтам экономическую самостоятельность, статус юридических лиц и собственные расчетные счета. Но для того чтобы наши шахты могли нормально функционировать, они должны сначала достичь финансовой сбалансированности. Для этого каждая из них должна, как я уже говорил, добывать 1 тыс. тонн в сутки. Только при достижении финансовой сбалансированности шахты могут заинтересовать потенциальных инвесторов - например, крупные компании металлургической отрасли».

За минувший год ГП «Артемуголь» выполнил план на 108,7%, добыв 652,1 тыс. тонн угля. А вот реализовал лишь 390,7 тыс. тонн (по цене 819,83 грн. за тонну). В то же время себестоимость одной тонны горловского угля составила 2 353,44 грн. Это один из самых высоких показателей по всей Украине. Пальму первенства мы уступили разве что «Лисичанскуглю» и «Дзержинскуглю». А причина проста - высокая энергозатратность при добыче. Потребляемая электроэнергия в себестоимости нашего угля составляет 25%. Еще в июле прошлого года Минэнергоуголь пообещал включить горловские шахты в «программу по энергосбережению» и выделить до 2015 года 172,9 млн. грн., чтобы снизить годовое потребление электроэнергии оными на 206 млн. кВт/час в год. Будем надеяться - включат. Кстати, лоббирует этот вопрос все тот же парламентарий - Игорь Шкиря. Что это - выполнение депутатских обязательств или «инвесторский» интерес?

Возвратимся к себестоимости. На добывающем, как и ГП «Артемуголь», коксующийся уголь шахтоуправлении «Покровское» (ранее ОАО «Угольная компания «Шахта Красноармейская-Западная №1») этот показатель в 2011 году составил 457,9 грн./т. А добыча превысила 6,8 млн. тонн угля! Оно и понятно, инвестор - ЗАО «Донецксталь» - металлургический завод». Вы спросите о зарплатах? Официально средняя на ш/у «Покровское» за минувший год составила 7 739 грн., в «Артемугле» - 4 543 грн. Для ГРОЗов - 13 645 и 7 032 соответственно. Вот, слышу возмущение масс, мол, опять вы, Егор, «рекламируете» одну контору и принижаете другую. Отнюдь, я лишь беру пример успешного и близкого к горловским шахтам по добыче марки угля предприятия. Спешу вас уверить: слово «инвестор» не всегда является синонимом высоких зарплат. К примеру, на метинвестовском «Краснодонугле» со средним уровнем оных дела обстоят не лучше чем в Горловке - 4 596 грн. за год (ГРОЗы – 7 803 грн.). Но добыча за 2011 год составила 5,7 млн. тонн «горючего камня».

Вот мы плавно и подошли к негативным сторонам концессионного вопроса. Вполне очевидно, что никакого цивилизованного частно-государственного партнерства шахтам ждать не стоит. Уже сейчас вместо прозрачной распродажи с открытыми конкурсами в ход идут сложные и сомнительные схемы аренды/концессии. Большинство шахт, находящихся годами под «теневым» руководством, просто узаконивают свои отношения с «хозяевами». Такова участь предприятий ГП «ДУЭК» и ГП «Макеевуголь». Все проблемы новые «генералы» будут сливать государству, оставляя себе лишь «сливки». Уход от идеи прямой приватизации к концессии выгоден инвесторам, а не государству. Ведь шахты так и будут получать бюджетные дотации (хоть и в меньшем объеме), поскольку де-юре они останутся в госсобственности. Эксперты уже сегодня указывают, что в новых законах, регламентирующих аренду и концессию угольных предприятий, оставлена лазейка, позволяющая избежать погашения просроченных долговых обязательств (и по зарплате тоже). Интересно вырисовывается - список концессионных объектов уже есть, а критериев выбора «арендаторов» и условий дальнейшего развития, взятых ими шахт, нет.

Отдавая предприятие в концессию, государство обязано поставить перед новым «собственником» (как минимум!) три условия: соблюдать социальные обязательства, сохранять рабочие места и модернизировать производство. «А выполнит ли их концессионер?», - совершенно справедливо заметите вы. Еще во времена царской России на Донбассе ходила поговорка: «Шахтеру расчет придет - хозяин, как липку, обдерет». Может, все-таки не стоит забывать опыт прошедших лет? Ведь время идет, а люди, зарабатывающие капитал на чужом труде, остаются все теми же. «Если бы забастовка охватила все шахты до единой, мы давно стали бы господами положения...», - так более ста лет назад в своей книге «Жерминаль» Эмиль Золя описывал идеологию зарождавшихся горняцких профсоюзов Франции. И что теперь? Малейший намек на сокращение штата или урезание социальных льгот приводит к недельным забастовкам, на которых собственники теряют миллионы евро. Время рыночных отношений диктует новые правила диалога трудящихся со своими руководителями.

Тут-то и возникает вопрос о роли профсоюза. В том виде, в каком эта организация существует сегодня, она должна исчезнуть. Во-первых, профсоюз обязан перейти на полное самообеспечение. Его фонд должен формироваться из личных взносов работников, а не «проценте от зарплаты» (проходящем через бухгалтерию предприятия). Во-вторых, руководство профсоюза не должно состоять в рядах партии власти (да и вообще не вступать в политические силы). Главное для руководителя профсоюза - это интересы работников его предприятия. В-третьих, профсоюзная организация должна требовать, а не просить администрацию. Бизнес не терпит нежностей. Профсоюз должен научиться влиять на процессы, происходящие на предприятии. Что для этого необходимо? Гражданская инициатива и самоорганизация самих шахтеров, а не… сюсюканье «бюрократической структуры про оздоровления». Если шахты хотят получить ответственного инвестора, то основной контроль обязаны выполнять не госорганы (через которые этот инвестор и пришел), а трудовой коллектив. Весь коллектив ГП «Артемуголь» в 5 200 человек.

Возвратимся к нашим угольным предприятиям. Пока у ГП «Артемуголь» не появились инвесторы, перед его руководством стоят три основных задачи: снижение энергозатратности производства, механизация лав и повышение техники безопасности. Решить первый вопрос не так уж и сложно - горняками уже разработаны предложения по энергосбережению. Их суть заключается в замене энергоемкого оборудования на новое - с высоким КПД и малым электропотреблением. Его окупаемость - от 3 до 8 месяцев. В конечном итоге эти «замены» позволят достичь полной самоокупаемости, не привлекая дотации из госбюджета. Здесь также необходимо учитывать сохранение (хотя бы на ближайшие пару лет) льготных тарифов на электроэнергию для государственных шахт. Вопрос в том, кто профинансирует эти «энергосберегающие предложения».

Второй наболевший вопрос - механизация. Не секрет, что шахты «Артемугля» разрабатывают крутопадающие пласты на глубине 960-1190 метров, опасные по внезапным выбросам угля и газа (природная газоносность - 12-25 кубометров на тонну добычи). С увеличением глубины разработки растет горное давление, а геологическое состояние массива усложняется. Кроме того, сегодня до 85% запасов угля горловских шахт сосредоточены в тонких и весьма тонких крутых пластах (средняя мощность - 0,85 м). Что же это значит? А это значит, что применять в таких условиях очистные комбайны практически невозможно. Во-первых, дороговато вытаскивать из-под завалов после выброса угля и газа, а потом еще и ремонтировать, многотонные машины. Во-вторых, надежных и высокопроизводительных комбайнов для крутопадающих тонких пластов пока еще не придумали. Нет, конечно же, есть узкозахватный «Поиск-2Р» и уже постаревший «Темп-1» (не забыта также слава «Комсомольца»). А еще и нашумевший в минувшем году (пылившийся двадцать лет в загашниках «Горловского машиностроителя») очистной комбайн КПВ. Но испытания он все же не прошел. Горняки указали, что «в нем не до конца продумано крепление отработанного пространства, а при поломке комбайн нужно выдавать на вентиляционный штрек, чтобы произвести ремонт». Поэтому сейчас он на доработке. Что же касается щитовых агрегатов (АНЩ-1 и АНЩ-2), то на их работу существенно влияют условия неустойчивых боковых пород. При щитовой системе разработки боковые породы самопроизвольно обрушаются вслед за опусканием щита по падению. Область применения этой системы разработки ограничивается пластами с углами падения свыше 55°.

Так что, среди горловских горняков так и остается наиболее «актуальным» методом добычи - отбойный молоток. К нему мы возвратились в 1980-х, когда кому-то пришла «светлая мысль» свернуть в Центральном районе Донбасса механизированную угледобычу (еще лет сорок назад «каждую третью тонну угля на ЦРД добывали с помощью комбайнов»). Результат? «Из 500 забойщиков объединения сегодня лишь 50 человек выполняют предложенную норму в 10 тонн угля», - рассказал полгода назад Анатолий Гончаров. Конечно, верится в это с трудом (ведь частенько показатели «занижаются» и «разбрасываются» по участкам). Особенно забойщикам, которые не хотят терять свой заработок и уступать место комбайнам. Но я думаю, что в особо «тонких» местах пласта они так и продолжат свой нелегкий труд (да и в особо опасных тоже, ведь терять под землей дорогущую машину предприятию как-то накладно). А раз так, то снизить уровень безопасности на наших шахтах будет очень непросто.

Хочу привести еще пару важных цифр. В мировой угледобыче Украина занимает 12-13 место (1%)! За минувший год украинский углепром выдал на-гора лишь 81,8 млн. тонн угля! Добытый горловскими шахтами уголь составляет менее 1% от угледобычи Украины. Вопрос: «Как в будущем рассматривать шахты Горловки: как градообразующие предприятия города или как сегмент производства какой-то из металлургических корпораций?». Увы, сейчас предприятиям ГП «Артемуголь» не до Горловки и не до проблем ее жителей. Сейчас мы можем только наблюдать, как в угольной отрасли нашего города отмирает нечто старое. Но родится ли новое, и каким оно будет – вот в чем вопрос.