Для жителя донецкого края терриконы столь же привычный элемент ландшафта, как для солдата стены его окопа. Порой кажется, что именно эти аспидные атланты держат на своих морщинистых плечах наше суровое донбасское небо. Согбенные бременем прожитых лет, они медленно умирают, храня под своим черным коконом ярость глубин. И все же терриконы чуть ближе к небу, чем мы. Бывает, посмотришь на эти каменные купола и представляешь, что где-то там, на самой их верхушке, сидят ангелы-хранители горняков. Провожают печальными взглядами тех, кто спускается под землю, и улыбаются тем, кто возвращается обратно живым.

Судьба распорядилась так, что жизнь в Донбассе сурова, трудна и не особо богата на радостные события. Многие из нас почти весь свой век работают на грани сил и возможностей. У каждого на это свои причины, но подобный «трудовой режим» стал нормой в нашем регионе. Люди, профессии которых связаны с риском и максимальной самоотдачей, стали символами Донбасса. Однако, как показало время, именно к ним Система оказалась наиболее беспощадна. Перемолов в своих производственных жерновах, она выкинула их, словно выжатый лимон, на обочину жизни. Согласитесь, довольно странно, когда шахтер, добывавший потом и кровью «черное золото», должен кому-то доказывать свое право на повышенную пенсию, бесплатный уголь и иные льготы. В то же время, предприимчивый бизнесмен, сколотивший капитал на приеме и переработке металлолома, разъезжает на Porshe и кичится своей влиятельностью. Кто же из них больше заслужил достойную жизнь? Как оказывается, второй. Ведь он всегда опрятен, улыбчив, прилюдно не пьет и не «выражается».

Накануне Дня Шахтера, самого главного (и в то же время печального) донбасского праздника, я не буду анализировать современное состояние горловской угледобывающей сферы. Не стану вдаваться в политические интриги угольных генералов и их покровителей. Хочется сказать простое человеческое спасибо всем шахтерам за их тяжелый труд, так до сих пор и неоцененный государством по достоинству. А еще поблагодарить за то, что они подарили Донбассу, пусть и неосознанно, загадочные и сюрреалистические «горные пейзажи». В который раз предлагаю экскурсию по интересным местам Горловки. На этот раз это будут «живые» памятники шахтерскому труду – терриконы. Их душа – это душа горняка. Простая и открытая. В них есть свое, неповторимое, темное очарование, не свойственное природным горным массивам. Да и сравнивать терриконы с горами – занятие совершенно бесполезное. Примерно такое же, как сравнивать творения Рубенса и Босха. Каждое прекрасно по-своему.

Начну с самого любимого мной террикона – шахты 4/5 им. Изотова. Несмотря на то, что за последние несколько лет он стал объектом паломничества горловских фотографов, для меня это место не утратило своей привлекательности. Особенно на закате, когда тени деревьев и камней приобретают совершенно фантастические очертания. Чувствуешь себя в роли одного из главных героев марсианского цикла Эдгара Берроуза. Кстати, некоторые любители промзон так и прозвали это место – «Марсианская долина». Из-за каких-то особых свойств угольных отвалов, вода в здешних лужах всегда имеет кроваво-красный цвет. Высыхая, она не только придает земле бурый оттенок, но и «оставляет» после себя огромные трещины. На «стыке» старых и молодых отвалов изотовской шахты можно увидеть красные «прожилки» – незаживающие раны земли. В целом же, по очертаниям террикон похож на двух прижавшихся друг к другу драконов – черного и красно-зеленого. Чем ближе к ночи, тем мрачнее и зловещее становится это место. Промышленные здания превращаются в ожившие скелеты криптид. Чем-то неуловимым шахта им. Изотова с ее позеленевшим бетонным копром напоминает миры Хаоса английского фэнтези-писателя Майкла Муркока. Даже время здесь преломляет свой ход и останавливается, чтобы побеседовать с тишиной.

Не менее завораживающей силой обладает и угольный террикон возле ртутного карьера Полукупол Новый. Он похож на огромную буро-коричневую птицу Рух, облюбовавшую склоны древней могилы. В ее каменных «крыльях» чувствуются постоянная нервная дрожь и напряжение. Словно она вот-вот собирается взлететь и тут же броситься вниз. Но особую нереальность это место приобретает перед грозой. Словно наяву видишь, как черный небесный волк вонзает клыки в упавшего с неба орла. А тот, в свою очередь, пытается пронзить заостренной вершиной грудь наседающего врага. В подобные мистические моменты как никогда осознаешь всю ничтожность человеческой сущности. Место настолько притягивает к себе, что покинуть его почти невозможно. По магнетизму оно сравнимо разве что с Шамбалой. Уходя отсюда, каждый раз ощущаешь устремленный в твою спину птичий взгляд. И ты, понимаешь, что вернешься сюда вновь.

Третий террикон, который стоит посетить в Горловке – шахты Комсомолец. Для восхождения он, пожалуй, один из наиболее «доступных» в нашем городе. Относительно молодой, но в рейтинге «посещаемости» занимает первое место. Кто-то приходит сюда пить чай и любоваться закатом, кто-то – пасти коз, а кто-то – ради фотосессии. Вид, открывающийся с его «смотровой площадки», позволяет лучше понять, что такое Горловка. Весь город лежит, как на ладони волшебника. Каждый раз, видя этого зелено-коричневого красавца, мне на ум приходит отрывок из поэмы «Руслан и Людмила»: «Найду ли краски и слова?/Пред ним живая голова./Огромны очи сном объяты;/Храпит, качая шлем пернатый,/И перья в темной высоте,/Как тени, ходят, развеваясь./В своей ужасной красоте/Над мрачной степью возвышаясь,/Безмолвием окружена,/Пустыни сторож безымянной…». Несмотря на «рыжеватость» и буйную растительность, террикон до сих пор горит. Его верхушка напоминает выжженный аэродром для НЛО. Кстати, среди жителей поселка шахты им. Ленина действительно ходят слухи о появлении над этим «комсомольским» гигантом инопланетных гостей.

Четвертыми в списке рукотворных красот горловского ландшафта я бы поставил два «вулкана-близнеца» шахты 19-20. Их строгое величие и классическая для терриконов «внешность» могли бы вдохновить не одного горняцкого дизайнера памятных значков. Если взглянуть на «близнецов» из степи, то мысленно представляешь себя туземцем-охотником в африканской саванне у подножия вулканов. Единственное чего им не хватает, так – дымящихся верхушек. Хотя это было бы уже излишним. По свидетельству тех, кто совершал восхождение на эти призраки Африки, сердца «вулканов» до сих пор согреты пламенем. Вершины сильно напоминают кадры из киноленты «В поисках капитана Гранта», где главные герои забираются на вершину одной из священных огненных гор Новой Зеландии. Из многочисленных трещин идет серый дым, а кое-где видны кричащие рты провалов.

Полная противоположность «близнецов» – терриконы шахты 6-7. Уютные хоббитские холмы, поросшие лесом. На них уже почти не осталось следов былой огненной страсти. Немногие промздания, оставшиеся у их подножий, наводят на мысли о заброшенной средневековой державе, жители которой погибли во время набега степных варваров. А терриконы скорее похожи на курганы-гробницы древних правителей, чем на горы. Места здесь красочные, богатые на различную живность – зайцы, куропатки, ежики и т.д. Возможно, лет через 50 терриконы шахты 6-7 станут одним из великолепнейших мест Горловки. Если местные жители не перероют окрестности в поисках стройматериала и железа.

С западных горловских окраин переместимся на восток. Терриконы шахты им. Гаевого можно по праву считать темными жемчужинами нашего города. Два черноголовых островерхих исполина, освещенные факелом коксохима, уже долгие годы являются неотъемлемыми спутниками автомобилистов-транзитников. Но истинную красоту этих гордых вершин можно увидеть лишь вблизи. Оба шахтерских «голиафа» кажутся осколками другой планеты, занесенными в Горловку потусторонней силой. Несмотря на схожесть с «изотовским» терриконом «гаевцы» обладают еще большим трагизмом. Ощутить это мне довелось, увидев чей-то перфоманс «Шахтерская Голгофа» – деревянный крест на самой вершине террикона. Сразу же представилась сюрреалистическая картина: измученный шахтер несет свое «крестное бремя» к небесам, а по сторонам расступаются угольные генералы, чиновники, олигархи и менеджеры всех мастей. Распластавшись на земле, к двум остроконечным терриконам прильнул их старый, выгоревший собрат. От них он отличается умиротворенной мудростью созерцателя. Заросший ромашками и дикими злаками, старик грустно взирает на мир и размышляет о жизни и людях.

Последние в моем списке «живых» памятников шахтерскому труду – отвалы шахты им. Румянцева. Их бы я назвал «терриконом Януса». У него два лика – спокойный серо-зеленый со стороны Никитовки, и демонический красно-черный – с обратной. Склоны выглядят, словно изодранная пытками спина мулата. Сидя летом на его вершине, чувствуешь, будто оказался в микроволновке. Сверху греет солнце, снизу – террикон. Его подножие украшают самые фантастические лужи, которые мне доводилось видеть в Горловке – алые, лиловые, ядовито зеленые и цвета песчаных змей. Еще больше поражает юго-восточный склон, примыкающий к огромному отстойнику, величественно возвышающемуся над окрестными лесопосадками. Если идти к нему со стороны шламоотстойников ЦОФ «Узловская», то складывается ощущение, что поднимаешься к небу. Сильный наклон не дает увидеть далекий горизонт, поэтому впереди остается только небо.

Читающий вышеизложенное, несомненно, упрекнет меня в том, что я поэтизирую экологически вредные объекты Горловки. Мол, какая может быть красота в том, что выделяет сероводород, фенол, угарный газ, диоксиды серы и азота, а также другие опасные вещества (сюда же стоит приплюсовать повышенный радиоактивный фон). Все это есть. Но почему? Наверное, потому что мы сами годами ничего не предпринимали, чтобы снизить вред наших рукотворных гор. К примеру, в Германии терриконы уже давно превратились в культурные площадки. Их озеленили, рекультивировали и приспособили под смотровые и концертные места отдыха. Мы же только ругаем то, что сами создали. А ведь стоит увидеть в наших терриконах что-то иное, кроме вреда. Ведь двух похожих «шахтерских гор» не бывает, каждая из них уникальна и хранит память о людях ее сотворивших. Попробуйте прислушаться к ним, и вы услышите как они поют. Лет пять назад так и поступили горловские рок-музыканты, проведя музыкальный фестиваль «Живые терриконы» на одном из породных отвалов Горловки. Можете – верить, можете – нет, но, находясь там, чувствовалось, что терриконы слушают каждую песню и запоминают мелодии, чтобы потом пересказать их ветрам.

Кстати, 25 августа все те же рок-музыканты вновь проведут фестиваль «Живые терриконы» (информация о фестивале). Вспомнят ли их терриконы? Думаю, тот, кто часто одинок, не забывает оказанное ему внимание.