Чем ближе последнее воскресенье октября, тем тяжелей нашим ушам нести на себе бремя политической лапши. Казалось бы, ну и что? Лапша, она и есть лапша. Засохнет и сама отпадет. Ан, нет. Предвыборная лапша – это не просто разновидность макаронных изделий, а особый вид паразитической информации. Она не только ослабляет гражданский иммунитет, но и отравляет фантомными надеждами те участки головного мозга, которые отвечают за здравомыслие. Безусловно, пройдет месяца три, и организм сам отторгнет ее, как нечто инородное. Останется лишь чувство легкого недомогания и обманутости, а также тошнота возле вечерних телеэкранов.

Читатели уже не раз задавали мне вопрос: «Егор, зачем вы пишете «Особые мнения»? Ведь написанный текст болезни города не решит». Согласен, не решит. Но я предпочитаю рассматривать свои «мнения», как некие информационные прививки, помогающие укреплять общественный иммунитет. Надеюсь, мне хоть кого-то удалось ими «вакцинировать». Главный же их компонент – здоровая критика и ирония ко всему, чем последний год пытаются обмотать наши ушные раковины борцы за нардеповский мандат. Этот материал завершает «предвыборный цикл» моего блога на «Горловском Медиа Портале». В нем я предлагаю окончательно затянуть узелки макаронных изделий на затылках горловских избирателей. Итак, Егор Воронов идет в народные депутаты!

Предположим, три месяца назад я был внесен Центральной избирательной комиссией в список претендентов на депутатское кресло по избирательному округу №226. Кратко о себе: «Егор Воронов. Родился 24 августа 1991 года в г. Горловка. Гражданин Украины. Последние пять лет проживаю на территории Украины. Образование высшее, специалист по связям с общественностью. Блогер на информационном сайте «Горловский Медиа Портал». Беспартийный, судимостей нет, самовыдвиженец. Доход, собственная жилплощадь и средства передвижения отсутствуют». Моя политическая «карьера», как кандидата в нардепы, конечно же, началась не за три месяца до выборов, а еще год назад. Поскольку политик я молодой и заслуг у меня мало, то узнаваемость и рейтинг пришлось строить на «чужих костях». Лучше всего для этого подошла фигура молодого градоначальника, проявившего за год своего руководства чрезмерную PR-активность и некомпетентность в решении городских проблем.

Так начался мой путь в роли общественного деятеля, бунтовщика и оппозиционера. Денег на «раскрутку» у меня не было, поэтому основные усилия для своей узнаваемости я возложил на смелые заявления в прессе, видео обветшавших многоэтажек, а также «скандальные» документы, якобы тайно полученные из горисполкома. Прессе это нравилось, ведь до меня в городе таким никто не занимался. Потом пошли «откровенные» статьи на местных интернет-сайтах о коррупции и мои информационные запросы в правоохранительные инстанции о бездействии чиновников в тех или иных вопросах. Особо практической пользы в решении общественных проблем они не имели, зато люди начали обо мне говорить. Это-то мне и нужно было. Так я перешел ко второй стадии – улично-протестной.

Особых усилий я не прикладывал, просто купил мегафон за 300 грн. и, собрав небольшой митинг, начал возмущенно вещать о проблемах города, не решавшихся многими поколениями городской власти (ЖКХ, дороги, теплоснабжение и т.д.). Конечно же, основной упор я сделал на ничегонеделании нынешнего мэра, не забывая напоминать о том, как нам хорошо жилось при Советском Союзе. Пипл, как говорится, все прохавал и уверовал в молодого и бесстрашного лидера. Особенно пенсионеры, у которых, как правило, времени много, а вариантов, куда его потратить – не очень. Мои митинги и пикеты стали для них еще одним «развлечением» наряду с больничными очередями, поисками дешевых продуктов и звонками в коммунальные службы. Мои «акции» стали многочисленными. Естественно, подобная активность не могла остаться незамеченной. Через полтора месяца мне позвонил представитель неких состоятельных дядь, решивших материально поддержать меня на нелегком пути народной борьбы (с условием возврата «инвестиций» в будущем). Заодно новые «покровители» решили вопрос с правоохранителями, которые по отношению ко мне заняли позицию невмешательства.

К марту я уже не сходил со страниц всех городских, т.н. «независимых сайтов». Я даже стал совладельцем одного из них! Предвыборные колеса завертелись по полной. По городу раздавались мои «программные листовки», основным месседжем которых стал тезис «Жители города должны сами им управлять!» Акции приобрели более креативный характер, ведь на простые толпы возле горисполкома горожане уже почти не обращали внимания. Так родилась идея вручить мэру на одном из его рабочих выездов «гарбуз», похоронить возле стен горсовета чучело Свободы слова и нарисовать вокруг дорожных ям ослиные попы. Чтобы не превратиться в «протестного клоуна», к митингам пришлось добавить щепотку пафоса. Я пообещал выгнать из исполкома всех взяточников путем народного референдума, неудачную попытку проведения которого объяснил «давлением и провокациями властей». Очень удобная формулировка, особенно когда в СМИ на тебя появляется какой-то негатив.

И тут-то мне предложили место в крупнейшей городской партии, также находившейся на тот момент в противостоянии с молодым городским головой. Так я перешел к следующему политическому этапу своей политкарьеры – спасительно-благоденствующему. От меня уже ничего не требовалось, кроме присутствия на городских мероприятиях, выступлений со сцены и позировании перед фотокамерами. Без меня при «моей поддержке» в городе начали реализовываться программы и благотворительные акции. В СМИ стали появляться надписи «инициировано Егором Вороном», «при содействии Егора Воронова», «при активном участии Егора Воронова» и «активно поддерживаемая Егором Вороновым». Казалось бы, я ни копейки не вложил во все эти акции и программы, однако стал популярнее, чем Леонид Якубович пятнадцать лет назад. Конечно, пару раз на городском субботнике мне пришлось поднять бумажки и перед телекамерами демонстративно опустить их в урну, а также посадить два дерева и положить пять кирпичей в стену будущей школы, строящейся за государственные деньги. Но это уже были мелочи, по сравнению с моим «протестным периодом». У меня появился собственный благотворительный Фонд Егора Воронова, откуда выделялись деньги на ручки и блокнотики победителям какого-нибудь молодежного турнира или конкурса.

К апрелю моим лицом были заклеены все столбы и билборды города. Я смотрел с них сурово (словно грозил власти своим избранием) и в то же время с некой добротой (как бы говоря избирателям – я вас спасу). Я даже сам удивлялся, как такой ерунде могут верить люди. К примеру, на одном из рекламных щитов я говорил: «Старые вертикали – сохраним традиции», на другом: «Заставлю всех отдыхать», а еще один буквально кричал: «Вернем коров народу!». Были и такие «перлы»: «Моя Вера – жена моя», «C грехами прошлого – с аппетитами в будущее», «За империализм!». И почти везде было обязательное: «Пока другие обещают, я уже… наделал». О дизайнерах, которые куда только не вставляли мое фото, я вообще молчу! Особо мне запомнилось, как на одном из рекламных щитов выставили все мои школьные и университетские грамоты, как знаки заслуг перед обществом. За Интернет отвечали «специальные люди», тщательно выискивавшие тексты (новости, блоги и т.д.), где упоминалось мое имя. В их задачу входило формирование в комментариях (под разными никнеймами и с разных IP-адресов) моего положительного образа. Под каждым материалом, где упоминался Егор Воронов, было обязательно написано 115 раз «МОЛОДЕЖЬ ЗА ВОРОНОВА!», «МЕТРОЛОГИ ЗА ВОРОНОВА!», «ГОРОД ЗА ВОРОНОВА!» (непременно заглавными буквами).

Так продолжалось до мая, пока в Партии не решили выставить другого кандидата, более влиятельного и состоятельного. Мне предложили возглавить районную организацию политсилы. Я отказался и написал заявление о выходе из Партии. Это, несомненно, прибавило мне популярности среди простых людей. Через день мне уже позвонили те, кто финансировал мой «оппозиционный период», и вновь предложили «сотрудничество». Я согласился – очень уж хотелось стать народным депутатом. Тем более я сам поверил, что смогу что-то изменить в этой стране, если пройду в Верховную Раду. Начался третий этап моей яркой политической карьеры – «Бунтаря-Благодетеля». Теперь я уже работал по программе «от двери до двери», проводя личные встречи с избирателями по поселкам и кварталам (о чем вновь начали писать «независимые» масс-медиа). Лучше всего народ проглатывал истории о помощи инвалидам, малоимущим и старикам. Тут пандус сделаю, там – денег на операцию дам, кому-то крышу починю…. Конечно, самый эффектный PR-ход был с исцелением слепого металлурга, которому я вернул зрение и аппетит! В списки святых Церковь меня не внесла, но Божий промысел подтвердила.

Мои новые политтехнологи активно начали привлекать к пропаганде молодежь. Мол, политик я молодой, значит, и поддерживать меня должна молодежь. За «поддержку» они платили около 20 грн. в час агитаторам и 50 грн. зрителям на концерте. Да, основной упор в культмассовой деятельности мои пиарщики сделали на бесплатные концерты на Центральной площади города. Помните, как зажигали часа два фаерщики с мотоциклистами? «Егорушка, люди любят такую фигню, - говорил мне тогда на ухо один из киевских политтехнологов. – Ну и что, что им жрать нечего?! Зато сколько радости. Сейчас еще детский конкурс забабахаем, так это вообще всех разжалобит. Представь, малышня тонкими голосочками читает стишки. А?! За нас будут все мамаши! Еще пару фотоконкурсов с какими-нибудь пустяковыми призами и о нас заговорят! Деда на коляске привезем, он расскажет, как учил тебя на токарном станке вырезать герб города в голодные 90-е. Не волнуйся, биомасса уже вся за тебя».

А я и не волновался. Я был уверен в своей победе. К агитации подключилась моя жена, раздававшая листовки на той же Центральной площади. Политтехнологи посчитали это неплохим пиар-ходом, призванным укрепить в народных массах мой образ добропорядочного семьянина. Был еще один любопытный момент предвыборной кампании – конкурс на лучшую политическую антиагитацию. Мол, кого достала политика – присылайте свои чучела на кандидатов. Вообще конкурсов с мая по август под моим патронатом прошло больше, чем их видел город за предыдущие пять лет. Пожалуй, самый положительным из них оказался конкурс мини-проектов. И городу польза, и рядом с профинансированным объектом – табличка, мол, кому благодарны жители того или иного дома за их «чудо». В целом, моя работа по продвижению к «золотому горшку» нардепа развернулась в трех направления: очернение конкурентов, возвеличивание себя и окормление народа. В то же самое время я сблизился с окружением молодого мэра, в конце концов, предложившем мне перейти к другим «покровителям». Молодой команде из соседней области понадобился внепартийный и непредвзятый кандидат. Чего таить греха, я махнул на все рукой и перебрался под крыло муниципальной власти.

С мэром мы заключили договор – о его поддержке моей кандидатуры в нардепы и прекращении мной антипропаганды муниципалитета. Этот шаг не понравился всем моим бывших «покровителям». Мне были перекрыты все канала на «независимых» ресурсах, а в интернет потек такой фантастический компромат, что его авторам позавидовали бы сами братья Стругацкие вкупе с Робертом Шекли. Самые нейтральные статьи были озаглавлены так: «Егор Воронов – бандит и вор», «Черный воронок Воронова» и «Что сделал Воронов за год своей политической борьбы?!». А моя молодая команда только подливала масла в огонь, решив продвигать меня в нардепы наиболее нетривиальным способом – открытым подкупом избирателей. Начались раздачи продуктовых наборов пенсионерам и денег по отрывным купонам от агитационных листовок. Моим ликом стихийно оклеивались абсолютно все столбы и заборы города. Впрочем, у меня появились приемные и даже общественная организация – «Белая Ворона». «Обещай все что угодно, Егор, – советовал мой новый глава избирательного штаба. – Пусть это даже противоречит другим твоим обещаниям. У нас денег хватит на все». И я обещал: пенсионерам – колбасу по 2.20, молодежи – европейское будущее, беременным – непьющих мужей, детям – легализацию марихуаны. Приезжая на предприятия, я совершенно бессовестно приписывал себе чужие заслуги и обещал к 2015 году лично построить в Украине Эдемский сад. Подобная агрессивная пиар-кампания взбесила моих конкурентов. Вплоть до того, что на билбордах они превратили мое лицо в репродукцию известного полотна Малевича. А бояться им было чего. По опросам их рейтинг был просто мизерным, а мои шансы на победу с каждым месяцем все больше росли.

Так я вплотную и приблизился к выборам. В избирательные комиссии заранее были заведены свои люди, в списки внесены двойники основных кандидатов (через которых также были заведены «свои»). На те участки, где у меня был низкий рейтинг, подготовлены провокаторы, которые должны были срывать выборы, выливая в урны тюбики с ПВА. Прорабатывались схемы новых «каруселей» и целые пачки заполненных известно-за-кого бюллетеней. У меня уже была 100%-уверенность в своей победе, если бы не один единственный звонок из столицы моим новым друзьям. Всего в трех предложениях им объяснили, кто и с каким результатом должен победить в данном избирательном округе. А те, в свою очередь, пришли ко мне и сообщили, что моя кандидатура снимается с выборов.

Я был удивлен. Я был поражен. Я был оскорблен. Но ничего поделать не мог, поскольку в противном случае любой из моих «покровителей» непременно решил бы взыскать с нищего, но очень популярного молодого политика долги. Мне уже предложили место заместителя городского головы и даже восстановление в Партии. Но вы знаете, я решил все-таки остаться блогером и не идти больше в политику. Ведь как тонко было замечено российской писательницей в стиле исторического фэнтези Верой Камшей: «В политике нет ничего хуже, чем рычать, не имея возможности загрызть». А без этого умения что-то сдвинуть в этой стране в лучшую сторону – задача совершенно непосильная. Ведь цепь коротка, а ошейник слишком туго давит на шею.